В последние дни общество разделилось на два лагеря – одни считают, что ношение нарезного короткоствольного оружия необходимо разрешить, другие яростно выступают против. Если разобраться, вся эта милая дискуссия может указывать на то, что наше общество состоит из опасных, психически неуравновешенных индивидуумов.
Одни с маниакальным упорством требуют оружия, чтобы обороняться от злодеев и всяких опасных психов. Другие, наоборот, впадают в истерику, полагая, что окружающий мир, полный вооруженных людей, рано или поздно окажется для кого-то (возможно, и лично для них) роковым.
Вспомните, сколько раз у вас жизни возникали случаи, когда вы говорили себе – эх, был бы у меня пистолет, застрелил бы этого гада... У меня их было столько, что не сосчитать.
Самый запоминающийся произошел лет 15 назад. Спускаясь по лестнице на платформу (дело было на станции Голутвин), я услышала, как у меня за спиной один мужчина говорил другому: "Купил себе травматический пистолет. Хочу испытать его. На какой-нибудь шавке". В этот момент я пожалела, что у меня в кармане нет боевого оружия – иначе развернулась бы и, ей-богу, пристрелила.
В 2000-е травматика стала лично для меня настоящим бедствием. Вместе с несколькими тетками в Люберцах мы кормили собак на стоянке машин и в гаражах. Месяца не проходило, чтобы какой-нибудь идиот не испытал на собаках новокупленную травматику. Несмотря на регулярность испытаний, людей собаки не боялись. Испытатели подходили вплотную. В итоге в собаке получалась дырка. Добрые тетки притаскивали перекись водорода в огромных флаконах, кучу тюбиков с левомеколем – в одну дырку собаки лечебная смесь заливалась, из другой – выливалась. Месяцев через пять собака была как новая. А еще через пару месяцев снова попадала под обстрел. Оказавшись в качестве мишени раза три, она, наконец, погибала.
Поэтому я всегда буду против любых законов, разрешающих оружие, – слишком много у нас тех, кто никак не защищен Уголовным кодексом и вообще никакими законами.
Тем не менее, сторонники либерального закона об оружии находятся даже среди психиатров. Например, известный психиатр Михаил Виноградов считает, что российское общество вовсе не такое ненормальное, как кажется. "А вот травматическое оружие надо запретить, – говорит Виноградов. – Травматика – это ловушка. Ты выстрелил в боксера, а он отнял у тебя пистолет, выстрелил тебе в голову и убил наповал".
Недавно, рассказывает Виноградов, он вышел гулять с собакой и услышал крики. Оказалось, что неподалеку группа молодых парней затаскивает девчонку в машину. Пришлось звонить "911". Только минут через пять трубку взяла заспанная девушка. Виноградов попросил переключить его на полицию, но девушка в трубке упрямо твердила: "Да нет, вы сначала мне расскажите, что там у вас случилось".
Напрасно психиатр говорил, что он сам полковник милиции и работает в криминалистике с 1976 года. Несколько минут девушка в трубке выспрашивала подробности истории, после чего произнесла: "Ладно, соединю вас с "ноль два"". По "02" оказалась другая заспанная девушка, которая, понятное дело, подробностей не слышала, и ей пришлось рассказывать все заново.
В разговорах прошло минут двадцать. Еще минут через 15 приехал наряд полиции. Который, впрочем, не собирался гнаться за машиной и кого-то спасать – полицейские объяснили Виноградову, что их задача – задержать свидетелей, чтобы потом можно было "снять с них показания". Еще минут через двадцать приехала прокуратура. Михаил Виноградов пытался привести в чувство сотрудников органов правопорядка: "Что ж вы делаете? Почему не объявляете план "перехват"? Ведь цвет машины известен, номера известны, марка известна".
В советские времена, уверяет Виноградов, машину задержали бы через пять минут. А в нынешние времена ее то ли не нашли, то ли даже не пытались искать – во всяком случае, свидетелем по делу его больше не вызывали.
При такой полиции, говорит психолог, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если на вас напали бандиты – не надейтесь на полицию, стреляйте сразу в лоб. "А как я потом докажу, что это он на меня напал, а не я на него?" – спрашиваю я Михаила Виноградова. "А здесь все просто, – уверяет меня психиатр-криминалист. – Вопрос весь в том, кто на вас напал – преподаватель вуза или уголовник, который уже два раза сидел за разбойные нападения".
А вот психолог Марк Сандомирский считает, что здесь как раз не все так просто: "Уровень агрессивности в обществе постоянно растет, так как общество становится все более конкурентным. В СССР такой конкуренции не было, поэтому и общество было более доброжелательным и терпимым".
В Европе, где уровень конкуренции тоже высокий, люди уже привыкли к такому состоянию, выработали определенные культурные традиции. "К тому же на Западе существует система соцзащиты, которая пытается сглаживать противоречия. Разрыв между бедными и богатыми на Западе значительно ниже", – уточняет Сандомирский. В результате, по наблюдениям психолога, наш российский человек испытывает постоянный стресс, и у него в итоге вырабатывается комплекс неполноценности.
В нашем обществе имеются две большие группы. Первая – агрессоры. Вторая – люди с чувством повышенной тревожности. И те и другие первыми кинутся покупать пистолеты. "Причем эти люди у психиатра не лечатся и на учете в психдиспансере не состоят", – говорит Сандомирский. То есть, легко смогут получить разрешение на оружие.
Наше общество, по словам Сандомирского, живет в состоянии доклинического психического расстройства, близкого, впрочем, к клиническому. Это такое состояние, когда человек, в общем-то, нормален, но в какой-то момент теряет контроль над своими эмоциями. Т.е. теоретически любой может взять и убить.
"Закон об оружии окончательно расколет наше общество, которое и так не совсем здорово", – подводит психолог грустный итог.
Войти
Регистрация
Наверх
