Сообщений в теме: 433

[Cherry]

Летаю разве что во сне,
Не делаю кульбит,
И крыльев не было и нет,
А голос мой - летит!

И высота, и глубина...
В полётности своей
Звучит, как первая струна...
Послушай - соловей!

За красоту, за божий дар,
За каждый звук, что свят,
Когда приду, скажи, что ждал,
Признай, что виноват!

Молчишь... а я вот не молчу -
Мне смертна немота...
(Всем Таням выдать по мячу,
Поцеловать в уста!)

Подарок я приму любой -
Хоть пряники, хоть плеть.
И радость мне велела - пой,
И горе просит петь...



Татьяна Нова(с)

[Supergirlsay]

А это как вам? =))) Лично я посмеялась. Но кому-то нраится, точно знаю
желание сводит с ума
желание поднимается выше -
живот
грудь
горло
глаза -
брызжет
тебе в глаза
и губы
стекает на грудь
живот
и ниже
нельзя
чувствуем
дышим

[sarkasm]

Сэмюэль Тэйлор Кольридж

В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.
На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он украшен.
В нем фимиам цветы струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен и печален,
Блистает там воздушностью прогалин.

Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной,

Где женщина о демоне рыдала.
Пленительное место! Из него,
В кипенье беспрерывного волненья,
Земля, как бы не в силах своего
Сдержать неумолимого мученья,
Роняла вниз обломки, точно звенья
Тяжелой цепи: между этих скал,
Где камень с камнем бешено плясал,
Рождалося внезапное теченье,
Поток священный быстро воды мчал,
И на пять миль, изгибами излучин,
Поток бежал, пронзив лесной туман,
И вдруг, как бы усилием замучен,
Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен,
В безжизненный впадал он океан.
И из пещер, где человек не мерял
Ни призрачный объем, ни глубину,
Рождались крики: вняв им, Кубла верил,
Что возвещают праотцы войну.

И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье --
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.

Стройно-звучные напевы
Раз услышал я во сне,
Абиссинской нежной девы,
Певшей в ясной тишине,
Под созвучья гуслей сонных,
Многопевных, многозвонных,
Ливших зов струны к струне.
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне
О Горе святой Аборы,
Дух мой вспыхнул бы в огне,
Все возможно было б мне.
В полнозвучные размеры
Заключить тогда б я мог
Эти льдистые пещеры,
Этот солнечный чертог

Их все бы ясно увидали
Над зыбью, полной звонов, дали,
И крик пронесся б, как гроза:
Сюда, скорей сюда, глядите,
О, как горят его глаза!
Пред песнопевцем взор склоните,
И этой грезы слыша звон,
Сомкнемся тесным хороводом,
Затем что он воскормлен медом
И млеком рая напоен!

1798.

Samuel Taylor Coleridge

In Xanadu did Kubla Khan
A stately pleasure-dome decree:
Where Alph, the sacred river, ran
Through caverns measureless to man
Down to a sunless sea.

So twice five miles of fertile ground
With walls and towers were girdled round:
And there were gardens bright with sinuous rills,
Where blossomed many an incense-bearing tree;
And here were forests ancient as the hills,
Enfolding sunny spots of greenery.

But oh! that deep romantic chasm which slanted
Down the green hill athwart a cedarn cover!
A savage place! as holy and enchanted
As e'er beneath a waning moon was haunted
By woman wailing for her demon-lover!
And from this chasm, with ceaseless turmoil seething,
As if this earth in fast thick pants were breathing,
A mighty fountain momently was forced:
Amid whose swift half-intermitted burst
Huge fragments vaulted like rebounding hail,
Or chaffy grain beneath the thresher's flail:
And 'mid these dancing rocks at once and ever
It flung up momently the sacred river.
Five miles meandering with a mazy motion
Through wood and dale the sacred river ran,
Then reached the caverns measureless to man,
And sank in tumult to a lifeless ocean:
And 'mid this tumult Kubla heard from far
Ancestral voices prophesying war!

The shadow of the dome of pleasure
Floated midway on the waves;
Where was heard the mingled measure
From the fountain and the caves.
It was a miracle of rare device,
A sunny pleasure-dome with caves of ice!

A damsel with a dulcimer
In a vision once I saw:
It was an Abyssinian maid,
And on her dulcimer she played,
Singing of Mount Abora.
Could I revive within me
Her symphony and song,
To such a deep delight 'twould win me
That with music loud and long
I would build that dome in air,
That sunny dome! those caves of ice!
And all who heard should see them there,
And all should cry, Beware! Beware!
His flashing eyes, his floating hair!
Weave a circle round him thrice,
And close your eyes with holy dread,
For he on honey-dew hath fed
And drunk the milk of Paradise!

Сообщение отредактировал sarkasm: 20 March 2012 - 15:33

[Мио]

Осип Мандельштам

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое --
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.
***
Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена
Истомой -- сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.

Немного красного вина,
Немного солнечного мая --
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.
***

[Монгольфьер]

Сильно!
А так ваще мурашики по спине!

"....Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему,

И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд."

эт Боря Пастернак

[Мио]

Борис Бударин

Она любила пить бордо с тяжелым привкусом ванили,
Ходить зимою без пальто, не пряча раненые крылья.
Она любила пить бордо.
Она любила сквозняки ловить своим шуршащим платьем,
кормить воробышка с руки, и уклоняться от объятий.
Она любила сквозняки.
Она любила, как никто, но знал ли кто ещё об этом:
легко-невыносимо что - жить ведьмам этим и поэтам?!
Она любила, как никто.
Она сожгла черновики, и ночью поднялась на крышу,
волчицей гордо - за флажки рванула, думая, что выше...
Она сожгла черновики.
Она любила пить бордо. Она любила сквозняки.
Она любила, как никто. Она сожгла черновики.
Она любила ...

[Мио]

Аль-Вика Быкова.

Ваше Королевское Высочество,
Друг мой безупречный, Одиночество,
Вы — мое Отечество,
И Отчество,
Вы — мое последнее пророчество,
Это Я стучусь,
Отоприте,
На пороге стою,
Впустите.

Над безумным племенем,
Над горящим семенем,
Вы взойдете Временем;

Ваше королевское Высочество,
Друг мой бескорыстный, Одиночество,
Вы — мой секундант, мое оружие,
Вы — моя броня и песня нужная.
Это я стучусь,
Отоприте,
На коленях стою, впустите.
----------------

Мое Молчание
Спаси моё звучание,
Судьбы моей, Грозы моей не расплескай.
Пиалу с чаем я
Тебе, Молчание,
Уже поставила на самый край.

Не верь, Молчание,
Любви нечаянной
И в день венчания зажги мосты.
и пусть горят они,
А мы в молчании,
Мы выпьем вновь с Тобой
Опять на "Ты".

Ты не судись со мной,
Ты не рядись со мной,
Упрямых слез моих, прошу, не привечай,
В горах Молчания,
Надежд и чаяний,
Ты просто, друг, меня не замечай.

Моё Молчание,
Тропинки окончание,
Я буду петь тебе над морем до зари.
Я погружу в Тебя шаги отчаянья,
Но никому про то не говори.
-----------------

Любила бы я Вас,
да слишком хороши
надежды Ваши
и мои надежды.
Небесные без них растают витражи,
поблекнут домотканые одежды.
Вот где ценна и сила Ваших рук,
и верности мужской цена большая тоже...
Но мысли взлет
и тайной песни звук,
ах, как они все ж на любовь похожи.
Вам (верю)
будет трудно без меня,
но знайте,
мне не легче будет с Вами
смотреть, как расплывается земля
под нашими счастливыми шагами.
---------------------

Мольба к Одиночеству.

Освободи меня от слов,
От примечаний,
От здравомыслия основ,
От окончаний.
От празднословия мечты,
Игры в надежды,
Все можешь ты,
Освободи от Здесь, от Прежде,
Освободи меня от снов,
От завещаний,
От клятв несбывшихся веков,
От умолчаний,
От сказок сердца и ума,
От их одежды,
И пусть мне тихо тьма сама
откроет вежды.

[Мио]

Юрий Воронов

Убивали любовь,
Убивали в четыре руки...
Били с разных сторон,
Состязаясь в сноровке и силе.
Им шептала любовь:
- Ах, какие же вы дураки!.. -
Но они ей в ответ
За ударом удар наносили.

Убивали любовь...
И однажды любовь умерла.
Ей бы их обмануть:
Притвориться убитой -
И только.
Но любовь как любовь:
Притворяться и лгать не могла.
Да и им поначалу
Не жаль ее было нисколько.

Убивали любовь...
На поминках его желваки
Заходили на скулах,
А взгляд ее слезы затмили.
И - тайком друг от друга -
Все те же четыре руки
Поливают отныне цветы
У любви на могиле.

[Хунвейбин]

[Шпилька]

Не знаю, кто автор, но больно стихи хороши....


Когда бороться с собой
устал покинутый Гумилев,
Поехал в Африку он
и стал охотиться там на львов.
За гордость женщины, чей каблук
топтал берега Невы,
за холод встреч и позор разлук
расплачиваются львы.

Воображаю: саванна, зной,
песок скрипит на зубах...
поэт, оставленный женой,
прицеливается. Бабах.
Резкий толчок, мгновенная боль...
Пули не пожалев,
Он ищет крайнего. Эту роль
играет случайный лев.

Любовь не девается никуда,
а только меняет знак,
Делаясь суммой гнева, стыда,
и мысли, что ты слизняк.
Любовь, которой не повезло,
ставит мир на попа,
Развоплощаясь в слепое зло
(так как любовь слепа).

Я полагаю, что нас любя,
как пасечник любит пчел,
Бог недостаточной для себя
нашу взаимность счел -
Отсюда войны, битье под дых,
склока, резня и дым:
Беда лишь в том, что любит одних,
а палит по другим.

А мне что делать, любовь моя?
Ты была такова,
Но вблизи моего жилья
нет и чучела льва.
А поскольку забыть свой стыд
я еще не готов,
Я, Господь меня да простит,
буду стрелять котов.

Любовь моя, пожалей котов!
Виновны ли в том коты,
Что мне, последнему из шутов,
необходима ты?
И, чтобы миру не нанести
слишком большой урон,
Я, Создатель меня прости,
буду стрелять ворон.

Любовь моя, пожалей ворон!
Ведь эта птица умна,
А что я оплеван со всех сторон,
так это не их вина.
Но, так как злоба моя сильна
и я, как назло, здоров, -
Я, да простит мне моя страна,
буду стрелять воров.

Любовь моя, пожалей воров!
Им часто нечего есть,
И ночь темна, и закон суров,
и крыши поката жесть...
Сжалься над миром, с которым
я буду квитаться за
Липкую муть твоего вранья
и за твои глаза!

Любовь мая, пожалей котов,
сидящих у батарей,
Любовь моя, пожалей скотов,
воров, детей и зверей,
Меня, рыдающего в тоске
над их и нашей судьбой,
И мир, висящий на волоске,
связующем нас с тобой.

[LOGIKA]

 

* * *

Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь -
Не солгу ни единой петли.

Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы -
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви!

Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи,
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.

Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь.
Чтоб связать тебе жизнь,
Я тайком распускаю свою...

[Maxima]

Подари мне, Бог,

Эту женщину,

И не дай никогда ей опомниться.

Я за каждый вздох,

С нею скрещенный,

Заплатил тебе больше, чем сторицей.

Одолжи мне, Бог,

Её горести,

Если станут они неизбежностью,

Чтобы мог финал 

Её повести

Я украсить заботой и нежностью.

Укажи мне, Господь,

Грусти трещины

На душе её слишком доверчивой.

Я люблю, я хочу

Эту женщину.

Вот и всё, - больше мне просить нечего….

Помоги мне, Бог,

Стать единственным,

Пусть не первым, но Лучшим и стоящим

Её нежных губ,

Глаз таинственных,

Поцелуев её, как сокровища.

Подскажи ей, Бог,

Что я – суженный,

Её брат, её муж, её копия.

Не случайный друг,

Не отдушина,

Не ночей одиноких утопия….

Укажи мне, Господь,

Грусти трещины

На душе её слишком доверчивой.

Я люблю, я хочу

Эту женщину.

Вот и всё, - больше мне просить нечего….

Я давно мог стать,

Без сомнения,

Настоящим отцом её дочери….

Дай хоть сил нам ждать,

Дай терпения!

Ведь длинна к тебе, Господи, очередь….

Я смогу исцелить

Грусти трещины

На душе её слишком доверчивой.

Подари мне, Господь,

Мою женщину!

Вот и всё, - больше мне просить нечего!

Александр Афанасьев

[LOGIKA]

Браво!

[grant]

Посреди медуницы и мака
и в краю голубого вьюнка
наконец-то дождался я знака,
принесенного издалека.

Пролетел, накренясь, надо мною
норд-норд-вест, планерист и посол,
рассказал мне, что стало с тобою,
и потом на посадку пошел.

Кто-то вышел из темной кабины
и сорвал шлемофон на ходу, -
значит, нынче твои именины,
и опять мы, как прежде, в ладу.

Я спустился в забытый розарий
с холодевших альпийских полей
и цветок, заскорузлый, лежалый,
вдел в петлицу кожанки своей.

Ты им будешь - но через четыре
или три воплощенья на свет;
но пока, при тебе, в этом мире
ни пощады, ни выбора нет.

И небес обгорелая синька,
безнадежный космический зной -
черный взор твоего фотоснимка,
проступающий в бездне ночной!

Не гляди! Мне и так одиноко,
мне бесслезные веки свело,
разреши мне вернуться с востока
под твое ледяное крыло.

 

Евгений Рейн