Есаул Вырвиглазов сидит за столом в просторной комнате, курит папиросы и разбирается с задержанными за время праздников нарушителями общественного порядка.
В комнате также находится урядник Подпетренков, который заводит арестованных, а после разбора выводит их и передает, находящимся за дверью казакам, вместе с распоряжениями есаула относительно допрошенных.
- Ну что же, приступим, - сделав глубокую затяжку говорит есаул.
Подпетренков открывает дверь и кричит:
- Апохмелов, давай!
***
Невидимый из-за двери Апохмелов вталкивает в комнату первого задержанного - пучеглазого типчика, в треснутых очочках. Вырвиглазов с едва скрываемым отвращением осматривает вновьприбывшего, затем вопросительно поворачивается к Подпетренкову и тот начинает докладывать:
- Лебедий Артемов, основной род занятий - перепродажа краденных логотипов. Арестован за нецензурные выражения в общественном месте.
- Ты почто же матерился прилюдно, Лебедий? - обращается Вырвиглазов к арестованному.
У того начинает кривится рот и через некоторое время оттуда начинают исходить звуки, интонируемые в несколько раздраженной манере:
- Меня все бесит, все раздражает, я все ненавижу!
- Вот, значит, как!, - говорит есаул. - Так тебе, братец Лебедь, лечится надо. Ну ничего мы тебя полечим. Двадцать плетей, думаю, достаточно будет.
Рот задержанного кривится еще больше, залезая при этом даже за запотевшие очки и из него начинает извергаться площадная брань. Есаул едва заметно кивает уряднику и тот быстрым движением делает почти неуловимый, но ощутимый тычок рукоятью плети в затылок арестованного. Артемов, икнув, немедленно замолкает, а трещина на стеклах его очков становиться еще больше.
Подпетренков нежно берет Лебедия за шиворот и, открыв дверь, вышвыривает его в коридор:
- Апохмелов! Этому субчику двадцать плетей и следующего давай!