Войти
Регистрация
Маша опоздала на четыре часа. То есть, мы договаривались, что она приедет в пять, она как раз рано сорвалась с работы. А приехала Маша в девять.
Потому что по дороге подобрала мальчика.
Ну как подобрала… Это будет нихрена не любовная история.
Он стоял недалеко от метро. С палочкой в одной руке и со стаканчиком в другой. И в принципе, он ничем не отличался от других уличных попрошаек. Если бы не одно но. Точнее два.
Он был в явно тоненьком свитерочке, надетом на рубашку, и явно дрожал от холода. Все ж видят, какая погода, да?
И ещё он был слишком опрятен. Ну, то есть, это был обычный молодой пацан, лет двадцати двух на вид. На нём были нормальные ботинки и нормальные чистые джинсы. И свитерочек его, тот самый, в котором он стоял на холоде, тоже был чистым.
Я Машу понимаю, на самом деле.
У меня тоже случился бы сильнейший диссонанс. Попрошайки обычно малоопрятны и неприятны. Этот был совсем другим.
Машка остановилась недалеко от него, понаблюдала. Нет, не похож ни на пьяницу, ни на наркомана, лицо хорошее, взгляд чистый.
Она полезла в сумку и наковыряла там мелких денег. Потом подумала вдруг, что мелочь - это как-то… Как подаяние, что ли. А ему явно нужна была другая помощь. Приличный, не опустившийся человек, стеснительно стоящий с протянутой рукой на этом холоде, без куртки, вызывает желание как минимум спросить, что произошло.
И она подошла. Сначала положила денег, потом спросила, что у него случилось. Это же не норма, когда опрятный и молодой - вот так, со стаканчиком в руке.
Он очень просто пошёл на контакт.
Он улыбался застенчиво, но вполне открыто. Он рассказал о том, что приехал в Россию из Украины. Причём, не беженец никакой, а просто, на заработки когда-то приехал. Приехал, понятно, не вчера.
Так вот, работал на стройке, а потом повредил там ногу, дальше больница, ну и о работе, понятно, пришлось забыть. Так и остался на улице. И без денег, конечно. И ночует тоже практически на улице. Ну как на улице… То у приятеля изредка ночь перекантуется, когда можно, то на вокзале перебьётся. Чаще - на вокзале. И так уже пару месяцев.
Она спросила, почему он одет не по сезону.
Он рассказал, что буквально сразу после больницы у него в одной из кафешек (где его девочки пожалели и подкармливали бесплатно) украли куртку.
А вот так. Вышел в туалет, оставил куртку висящей на стуле, вернулся - и нет её. Ну и всё. На новую денег нет, тут бы на еду набрать. Стоит и трясётся от холода.
Ну какое первое желание может возникнуть при виде замёрзшего человека?
Правильно, одеть. Вот и Машка рассудила так же. Обо всём остальном - потом, по дороге, а пока что быстренько гуглить ближайший секонд и туда, с ним, купить хоть что-нибудь, лишь бы перестал дрожать. При этой погоде было холодно даже Машке в её куртке на пуху.
Парень с благодарностью посмотрел на Машу и пошёл за ней. По дороге спросила, кто есть в Украине, кому можно позвонить, чтобы помогли и переслали денег на дорогу. Оказалось, никого, мать умерла давно.
Короче, в секонде Маша купила ему тёплую куртку. А дальше - повела в ближайшую кафешку, кормить и думать.
Там он рассказал, что очень боится опуститься, старается мыться при первой возможности, даже стирает носки каждый день. Типа, если нет возможности у друга заночевать, то он их просто стирает на вокзале, а на ночь кладёт в задние карманы и к утру они уже сухие. Это я не гоню, это я пересказываю то, что услышала от Маши.
Короче, смотрит за собой в любых условиях.
Понимаете момент, да? Это не помочь просто попрошайке, который опустился потому что "вот оно такое". Это помочь своему - человеку, который оказался в трудной ситуации.
Наверное, для того, чтобы безучастно проходить мимо такого, нужен иммунитет.
Так вот, насчёт вернуться на родину. Он рассказал, что в той самой куртке были документы. А без документов, понятное дело - никуда. Нет, наверняка, есть вариант перейти границу и без документов, но… это, понятно, будет далеко не бесплатно, и где взять такую сумму…
И что уже однажды была такая девушка, которая была готова ему помочь, но в последний момент появился её парень, который его, Серёжу, чуть не избил.
И всё это так бесхитростно, как на духу.
Маша девочка умная. Маша не из тех, кто боится бюрократических машин. Маша стала продумывать варианты.
Она спросила, был ли он в полиции и рассказывал ли он там свою историю. (Она поступила бы именно так. Куда обращаться первым делом человеку, потерявшему документы и зависшему в чужой стране? Как минимум - в полицию.)
Он сказал, что был. Что первым делом пришёл именно туда. А там… якобы там его историю выслушали и даже записали, документы обещали разыскать. А потом… А потом - ничего. Да кому он там нужен, а то никто не знает, как это всё работает!
Маша подумала ещё. Верное решение пришло почти сразу. Ну конечно - консульство!
Именно они и должны заниматься своими гражданами, оказавшимися в непростой ситуации.
Маша тут же загуглила телефон и адрес.
-Но ведь, - растерянно сказал он, - если меня депортируют, то я не смогу вернуться. Ну, потом, когда поправлюсь, на работу… Срок пребывания-то уже прошёл, а тут ещё и такое.
-Скорее всего, не сможешь, конечно, - ответила Маша, - но это лучше, чем сдохнуть в холода на улице.
Он согласился.
И Маша позвонила в консульство.
Только вот был уже вечер и на том конце ничего внятного ответить не смогли. Сказали, мол, приходите завтра с утра, все будут на месте и вы сможете получить подробную консультацию.
Маша всё сделала правильно. Она записала на бумажке адрес консульства и телефон, загуглила, как туда доехать, и дала парнишке подробные указания: к кому обратиться и что говорить. Да, собственно, что говорить… правду.
В посольстве должны помочь своему гражданину, оказавшемуся в беде. И это их задача - вернуть его на родину. Даже без документов. Всё восстанавливается.
Она дала ему эту бумажку с данными. И свой телефон. На случай, если нужна будет помощь. Переспросила, будет ли откуда позвонить. Он сказал, что да, если что - зайдёт к приятелю, позвонит от него.
А, да! Она оставила ещё пятьсот рублей. Как минимум - на дорогу. Ну и на поесть чего-нибудь.
Попрощалась и поехала ко мне. В лёгком шоке.
Дома мы сели. Маша рассказывала, я молчала. Меня в принципе приводят в ступор подобные истории. Ччёрт, это так странно и так… далеко.
И я не знаю, как отреагировала бы я. Мне, наверное, страшно это признать даже для себя, но… наверное, так же.
И только Андрей (мужики в принципе более прагматичные) сказал:
-Ччёрт, девки, это… Маша, вот веришь, у меня стойкое ощущение, что… нет, ты молодец, ты всё правильно сделала, но…
Маша уехала поздно. И позвонила мне на следующий день. Знаете, таким, насмешливо-спокойным голосом человека, до которого дошло, она сказала:
-Кать, прикинь. Он мне только что звонил. Точнее, не он, а его приятель.
-Иии? - спросила я.
-Ну что, - запнулась Маша, - короче, пошёл разговор. Этот типа друг начал говорить, что Серёжа доехал до посольства, а там сказали, что ничем помочь не могут, и вообще его сейчас посадят в тюрьму, как незаконно находящегося на территории другого государства… короче, по рассказу еле ноги унёс.
-Иии? - я чувствовала, что должно быть что-то ещё.
-Я лох, - сказала Маша, - Кать, он мне начал нести, что нельзя оставлять человека в беде, что если уже взялась помогать, то "мы в ответе за тех...", короче, начал на меня давить, что если я действительно хочу помочь человеку, а не так, как все, отмазалась и дальше пошла, то я должна дать десять тысяч, чтоб он мог перейти границу. Они там, типа, в посольстве успели договориться с человеком, у которого есть концы, чтоб Сережу этого пропустили без документов…
Я замолчала. Ужасно гадливое, на самом деле, ощущение.
-Кать, это не всё. Я так охренела, что сказала, что я сейчас занята и перезвоню позже. Так он мне сам перезвонил через десять минут, начал спрашивать, что я надумала, ну и всё это… что, типа, кинуть мелочь, как собаке, и мимо пройти все могут, а человек потом подыхает, и надо же помогать. В общем, он настаивает на том, чтобы встретиться через час и что-то решить со всем этим.
Я молчала.
-Кать, - продолжила Маша, - ты знаешь, до меня только сейчас дошло, это ж ведь такой ход. Опрятного и раздетого, конечно, больше хочется пожалеть. И подают, наверняка, лучше. Вот как я. Что, дала бы я обычному попрошайке? Нет. А этому…
А ещё, знаешь, до меня сейчас уже доходит, просто вспоминаю, говор у него - не как у приезжего, понимаешь? Я ж знаю, как те говорят. И ещё… мне оно и тогда глаз резануло, но я сразу отмахнулась, а сейчас дошло. Ногти. У него руки очень ухоженные, не может быть такого у человека, который фактически на улице живёт. И стрижка свежая. Кать, я - лох.
И вот тут я разозлилась. Точнее, это даже как-то… безотчётно, что ли.
-Маш, а можешь мне дать телефон этого друга? - спросила я. - Я так, пару вопросов задам.
Маша дала мне номер.
Скажу честно, позвонила я не сразу. Сразу я выкурила три подряд и чувствовала себя… уязвимой.
Потому что это ведь нормальная реакция - не проходить мимо. Но, наверное, и в самом деле, люди, которые действительно в беде - не просят. И да, это дурацкое ощущение, что а вдруг мы - я и Маша - что-то не так понимаем, а вдруг действительно…
Понимаю уже сейчас всю глупость этих мыслей, но мне нужно было время, собрать себя в кучку из этой опи*дошености.
Я позвонила Андрею (его не было дома). Рассказала.
-Ну что, - сказал Андрей, - Кать, ну… всё ясно, как бы.
Мне стало сухо и безэмоционально. Я посидела, повертела телефон, набрала. Трубку взял какой-то парень.
-Здравствуйте, - сказала я, - я по поводу Сергея, мне Мария дала номер телефона.
-Да-да, - конечно, - бодро ответил голос.
И как-то сразу перешёл в наступление. Попросту говоря, он больше ничего не дал мне сказать. Он начал говорить что-то о том, что человек скитается, что пойти ему некуда, и он с этим посольством чуть не нажил себе крупных проблем, тюрьма и всё такое… ни за что, только за то, что человек попросил помощи, и как жить в этой стране...
Как-то истерично.
У меня стучало в ушах и давило в гландах.
-Да-да, мне Мария это всё рассказала, - сказала я, когда он закончил; мой голос был не похож на мой, - вы знаете, я журналист Первого канала, мы хотим сделать об этом репортаж. Скажите, вы можете передать Сергею, что я хочу с ним встретиться? И, мы, конечно же, сделаем всё, чтобы он без проблем вернулся на родину.
Человек на том конце явно растерялся.
Потом, после паузы, заговорил невнятно и матерно. Что в рот он… всех журналистов, что это ничего не решит, что если мы действительно хотим помочь, то нужно собрать десять тысяч рублей и всё такое…
Короче, разговора у нас не получилось. Он психанул в конце концов и кинул трубку.
Это не конец. Я едва успела позвонить Маше и это всё пересказать.
Мне позвонил сам Серёжа. Через десять минут. С того же номера.
Сказал, что готов дать интервью. За тридцать. Сначала - перевести деньги, потом он назначит встречу.
И я не понимаю теперь, как не проходить мимо людей.
_______
© Екатерина Безымянная
Наверх
