Сообщений в теме: 25

[Майра]

Б. Окуджава

УТРО ПОБЕДЫ

Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина... Не во сне - наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.

1945

[Майра]

Анна Ахматова

ПОБЕДА

Славно начато славное дело
В грозном грохоте, в снежной пыли,
Где томится пречистое тело
Оскверненной врагами земли.
К нам оттуда родные березы
Тянут ветки и ждут и зовут,
И могучие деды-морозы
С нами сомкнутым строем идут.

Вспыхнул над молом первый маяк,
Других маяков предтеча,—
Заплакал и шапку снял моряк,
Что плавал в набитых смертью морях
Вдоль смерти и смерти навстречу.

Победа у наших стоит дверей...
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей,—
Так мы долгожданной ответим.

1942-1945

[Margaritka_sun]

[Майра]

Приснилось мне, приснилось мне
Как будто я на той войне.
Вдруг вижу – папа молодой,
Тогда еще не папа мой,
Такой смешной, такой худой,
И совершенно не седой.
Среди разрывов и огня
Идет, не зная про меня.

Приснилось мне, приснилось мне,
Я папу видел на войне.
Идет куда-то в сапогах
Не на протезах.
На ногах.

Петр Давыдов
май 2002.

[Майра]

КРАСНАЯ ГВОЗДИКА - ГОРЬКАЯ СЛЕЗА
********************************

Снова настигает
нас начало мая.
Соберемся, будем
за Победу пить.
И о том, что наша
жизнь теперь другая,
я хотел бы с папой
тихо говорить.

В день Победы мама
купит, как и раньше
красные гвоздики –
праздничный букет.
Но сегодня папу
не тревожат раны.
Третий праздник папы
с нами больше нет.

Петр Давыдов
май 2003.

[sailor]

Здесь птицы не поют, деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут
Горит и кружит вся планета, над нашей Родиною дым
И значит нам нужна одна победа
Одна на всех мы за ценой не постоим
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Едва огонь угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, бьет пулемет, неутомим.
Так значит, нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
От Курска и Орла война нас довела
До самых вражеских ворот, такие, брат, дела.
Когда нибудь мы вспомним это,
И не поверится самим.
А нынче нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон. Булат Окуджава

Сообщение отредактировал sailor: 09 May 2010 - 11:42

[Майра]

ДАВАЙТЕ СКАЖЕМ ЧТО-ТО О ПОБЕДЕ...
**********************************

Начало мая.
Красные гвоздики,
Как слезы тех далеких страшных лет.
И ветеранов праведные лики,
Особенно, которых больше нет.

Когда опять подходят даты эти.
Я почему-то чувствую вину -
Все меньше вспоминают о Победе,
Все больше забывают про войну.

Никто из нас за это не в ответе.
И сам с собой веду я разговор:
Так много было войн на белом свете,
Так много лет уже прошло с тех пор.

И, как обычно, вспоминаю папу,
Вернувшегося без обеих ног...
Как поднимался он легко по трапу,
Как танцевать он на протезах мог...

Идут по телевизору парады,
Горят в архивных фильмах города.
Тем, кто остался, раздают награды.
И кажется, что было так всегда.

Война еще исчезнуть не готова.
Те годы - миллионы личных драм.
А потому, давайте вспомним снова
Всех тех, кто подарил Победу нам.

Когда гулять, на майские, поедем,
Веселые, довольные вполне,
Давайте скажем что-то о Победе
И вспомним, хоть немного, о войне.

Петр Давыдов

[Margaritka_sun]

Тот день в тылу мы отмечали

Концертом, сбором – как всегда.

И мы в семье еще не знали:

Одни остались навсегда.


Уснул отец в могиле братской

На стыке трех аж областей:

Пошел на подвиг он солдатский

В один из самых ярких дней.


Он не считал себя героем.

Считал: враг к дому не пройдет,

Три шага сделал перед строем,

Когда услышал: «Кто пойдет?..»

[levuk]

Цена последней мечты

Бесцельно бродя по рядам барахолки
Со злостью и вызовом парень сказал
Седому дедуле с кулечком махорки
Который медали свои продавал:
-"Здорово, старик, торгуешь наградами?
Неужто не стыдно на старости лет
Кровавую память менять на бумажки,
Пропахшую смертью и горечью бед?
Неужто не екает сердце от боли
За адские годы Великой войны
За горькую юность, тяжелую долю,
За трудные годы советской страны?"
Старик лишь поправил линялую кепку
И в пол опустил голубые глаза,
Неспешно сердечную принял таблетку,
И взор устремил на лихого юнца.
- "Да много ль ты знаешь, холеный и важный
О том, как сегодня живут старики?
Легко упрекать и казаться отважным,
Когда ты не знаешь беды и нужды.
На что мне медали, на память? Ну, знаешь!
Война от тебя далеко, может быть,
А я на войне свое сердце оставил,
Полжизни отдал бы, чтоб это забыть!
Когда с каждым днем ты теряешь надежду
Дойти до конца и вернуться домой,
И знаешь, что дома не будет как прежде
Согласия, радости, счастья, покоя.
Там нет никого - ни жены и ни дочек,
И дома уж нет - пепелище и смерть,
Лишь только Аленкин в цветочек платочек,
Как лучик надежды остался белеть.
Я думал, надеялся, может, пленили,
И после войны возвратятся домой,
Но как оказалось, давно схоронили
Безвинно убитых дочурок с женой.
Потом, как во сне, что ни день, то потеря,
То пуля лихая, то взрыв, то кинжал,
Но все же я ждал и отчаянно верил,
Тот день, что девятого мая настал.
И радость и слезы и горечь утраты,
Смешались на лицах уставших людей,
И каждый из них был достоин награды,
За горькую долю бесценных потерь.
Ты знаешь, ведь я на тебя не серчаю,
Я искренне рад, что ты молод, здоров,
Горяч, справедлив и немного отчаян,
Болеешь за память своих стариков!
Мне тоже как память жаль эти медали
Ведь я их храню шестьдесят с лишним лет,
Но глядя на них, я всегда вспоминаю
Аленкин платок, а не радость побед.
Сейчас, ощущая дыхание смерти,
Во мне зародилась простая мечта,
Хочу на прощанье на родину съездить,
Родных навестить, что в могилках лежат,
Пройтись напоследок по милым тропинкам
И вспомнить еще раз счастливую жизнь,
Где мать и отец, и сестренка Аринка,
Аленка и дочки навек остались".
Старик замолчал, и украдкой ладошкой
Утер подступившие слезы с лица,
В газетку насыпал махорки немножко
Скрутил папироску, взглянув на юнца.
- "Прости меня, дед, не хотел я, ей Богу,
Ты правду сказал, что я глуп и горяч.
Возьми, это деньги тебе на дорогу,
Медали ж храни, и подальше припрячь!
Нет-нет, не упрямься, я ж честное слово,
От чистого сердца, во имя мечты,
Еще раз прости, может свидимся снова,
А может и нет - все во власти судьбы!"
Старик проводил затуманенным взглядом
Лихого юнца, что свернул за ларек,
Неспешно линялую кепку поправил,
И спрятал медали в цветастый платок.


Источник:
http://samlib.ru/com...poslednejmechty

[Хазар]

Александр Межиров


Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.

Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.

Мы недаром присягу давали.
За собою мосты подрывали,-
Из окопов никто не уйдет.
Недолет. Перелет. Недолет.

Мы под Колпиным скопом лежим
И дрожим, прокопченные дымом.
Надо все-таки бить по чужим,
А она - по своим, по родимым.

Нас комбаты утешить хотят,
Говорят, что нас Родина любит...
По своим артиллерия лупит,-
Лес не рубят, а щепки летят.
1956

Сообщение отредактировал Хазар: 17 May 2011 - 04:06

[levuk]

Александр Межиров


Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.

Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.

Мы недаром присягу давали.
За собою мосты подрывали,-
Из окопов никто не уйдет.
Недолет. Перелет. Недолет.

Мы под Колпиным скопом лежим
И дрожим, прокопченные дымом.
Надо все-таки бить по чужим,
А она - по своим, по родимым.

Нас комбаты утешить хотят,
Говорят, что нас Родина любит...
По своим артиллерия лупит,-
Лес не рубят, а щепки летят.
1956

Пpожженная сволочь, Знатка и Сосо а чем вам Александр Межиров "Цены последней мечты" больше нравится?!
Вы только в смысл вчитайтесь повнимательней.

[levuk]

Убого и пошло.
Нельзя - непристойно, позорно в наше время, паразитируя на великой теме, графоманить такую мелкую дрянь.

А вот это уже не Вам судить! А жюри конкурса на http://zhurnal.lib.ru/g/godowoe1000_k
Не забудьте заглянуть в состав жюри.

[levuk]

У "Цены последней мечты" хотя бы есть цель, оправдывающая этот "непристойный" поступок:

"Хочу на прощанье на родину съездить,
Родных навестить, что в могилках лежат,
Пройтись напоследок по милым тропинкам
И вспомнить еще раз счастливую жизнь,"

Как быть, если достичь её главный герой может только таким путём?!
Наверное, это сможет понять только человек, для которого попасть во что бы то ни стало на "позабытые всеми" могилы самых
дорогих его сердцу людей значит гораздо больше всеобщего мнения людей, в реальной жизни чаще всего ограничивающихся
лишь "советом и осуждением со стороны", или просто "слепо" проходящих мимо - к чужому горю сердце чаще всего глухо.
А не попав на могилы своих близких, дед до последнего часа своей жизни будет испытывать большие муки совести от того, что не
выполнил свой человеческих долг памяти. Святой для него и абсолютно ничего не значащей, мелкой для человека постороннего.
У которого от вида этих самых могил никогда не ёкнет и не сожмётся сердце...
Такова реальная правда жизни: "спасение утопающих - дело рук самих утопающих"...

"Легко упрекать и казаться отважным,
Когда ты не знаешь беды и нужды."


У каждого своя правда. Другая - не всегда "не правильная". Хулить всегда гораздо легче, чем попытаться примерить на себя
"другую шкуру"

Я не осуждаю и не оправдываю старика. Я проста нашла и показала вам иную точку зрения на "великую тему".
Правда жизни не всегда бывает приятна и понятна нам - на то она и правда...
А выбрать свой путь и следовать ему до конца - чаще всего сила духа, а не слабость человеческая.
Во всяком случае так показывает история...

[Сосо]

* * *
Оказывается, война
не завершается победой.
В ночах вдовы, солдатки бедной,
ночь напролет идет она.

Лишь победитель победил,
а овдовевшая вдовеет,
и в ночь ее морозно веет
одна из тысячи могил.

А побежденный побежден,
но отстрадал за пораженья,
восстановил он разрушенья,
и вновь - непобежденный он.

Теперь ни валко и ни шатко
идут вперед его дела.
Солдатская вдова, солдатка
второго мужа не нашла.

Борис Слуцкий.

[Сосо]

* * *

Мы не от старости умрем,-
от старых ран умрем.
Так разливай по кружкам ром,
трофейный рыжий ром!

В нем горечь, хмель и аромат
заморской стороны.
Его принес сюда солдат,
вернувшийся с войны.

Он видел столько городов!
Старинных городов!
Он рассказать о них готов.
И даже спеть готов.

Так почему же он молчит?..
Четвертый час молчит.
То пальцем по столу стучит,
то сапогом стучит.

А у него желанье есть.
Оно понятно вам?
Он хочет знать, что было здесь,
когда мы были там...
1946

Семен Гудзенко

[Сосо]

***

— Ну что с того, что я там был?
Я был давно, я всё забыл.
Не помню дней, не помню дат,
Ни тех форсированных рек.

— Я неопознанный солдат,
Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолёт,
Я лёд кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лёд,
Я в нём, как мушка в янтаре.

— Ну что с того, что я там был?
Я всё избыл, я всё забыл.
Не помню дат, не помню дней,
Названий вспомнить не могу.

— Я топот загнанных коней,
Я хриплый окрик на бегу,
Я миг непрожитого дня,
Я бой на дальнем рубеже,
Я пламя Вечного огня
И пламя гильзы в блиндаже.

— Ну что с того, что я там был,
В том грозном быть или не быть?
Я это всё почти забыл.
Я это всё хочу забыть.

Я не участвую в войне —
Она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня.

Уже меня не исключить
Из этих лет, из той войны,
Уже меня не излечить
От тех снегов, от той зимы.
Вдвоём — и с той землёй, и с той зимой
Уже меня не разлучить,
До тех снегов, где вам уже
Моих следов не различить.
Ну что с того, что я там был?!

Юрий Левитанский

[Сосо]

А вот это уже не Вам судить! А жюри конкурса на http://zhurnal.lib.ru/g/godowoe1000_k
Не забудьте заглянуть в состав жюри.

О вкусах не спорить не собираюсь.
Пошлость - всё равно останется пошлостью.
Клал я с прибором на графоманов, празитирующих на теме Великой Отечественной войны, и на их конкурсики и стишочки.


А Межиров, Слуцкий, Гудзенко, Левитанский - это те, чья молодость прошла на войне, поэты-фронтовики.

[Хунвейбин]

Журавли

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Расул Гамзатов

Сообщение отредактировал Хунвейбин: 17 May 2011 - 17:58

[Хунвейбин]

Зов белых журавлей

Увидев в Хиросиме проект памятника простой японской девочке с журавлем в руках, узнав ее историю, я испытал глубокое волнение, которое вылилось потом в стихи. Девочка лежала в госпитале и должна была вырезать из бумаги тысячу журавлей в надежде на выздоровление, но не успела — скончалась. Стихи о ней были написаны до «Журавлей». Последние родились позже, но тоже в Хиросиме.
А потом, уже у памятника японской девочке с белым журавлем, я видел впечатляющее зрелище — тысячи и тысячи женщин в белой одежде. Дело в том, что в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. Случилось так, что когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей родины в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу!
И надо же было такому случиться: как раз в это же время мне вручили телеграмму из нашего посольства в Японии, в которой сообщалось о кончине моей матери. Я вылетел из Японии через Пакистан. Из Карачи меня провожал мой давний друг Фаиз Ахмед Фаиз. На всей воздушной трассе я думал о журавлях, о женщинах в белых одеяниях, о маме, о погибших двух братьях, о девяноста тысячах погибших дагестанцев, о двадцати миллионах (а теперь выясняется, что их значительно больше), не вернувшихся с войны, о погибшей девочке из Освенцима и ее маленькой кукле, о своих журавлях. О многом думал… но мысли возвращались к белым журавлям.
Раньше мне не приходилось писать о журавлях. Хотя еще в детстве с плоской крыши своей сакли я следил за их полетом, и их крики будоражили мне душу. Но моими любимыми птицами были орлы и голуби. О них писал я много и без устали. Но в этот раз меня позвали журавли, и я написал несколько вариантов стихов, не думая и не предполагая, что один из них станет песней, которая отзовется в сердцах людей и приведет ко мне новых друзей.

Песни, как люди, приходят и уходят. У «Журавлей» особая судьба: одних они провожают, других встречают. Они не ищут теплых краев, не портятся от повторения, а те, кто не поет, хранят их в душе, как молитву.

Несколько лет назад я получил необыкновенный пакет от американских детей. В пакете были тысячи бумажных журавлей, таких же, какие не успела вырезать японская девочка. Так дети Америки выражали надежду на выздоровление нашего больного мира, больного века. Письмо американских детей и мой ответ были напечатаны в газете.
Эти бумажные журавли разбудили во мне много добрых чувств. Я подумал о костре дружбы во время встречи на Эльбе наших и американских солдат, о рукопожатиях на полях войны людей разных наций, языков, религий, о жертвах, принесенных ради жизни на земле солдатами, и особенно молодыми, всех стран Америки, Азии, Европы.
Я подумал: ведь и мои журавли тоже зовут всех нас, живущих на земле, к миру и братству, ведь мы все — божьи дети. Разноплеменные, мы гораздо скорее нашли бы понимание, если бы слушали павших. А павшие не молчат. Прислушайтесь к журавлиному крику… К этой мысли с некоторым запозданием я пришел по тропинкам сомнений.

...бывалые воины, участники Отечественной войны, недоумевали, увидев меня среди могильных памятников воинов прошлых веков. Ведь идеи и мотивы песни связаны с Великой Отечественной войной. Мне понятно их недоумение, но в то же время не вижу причин, по которым нельзя посвящать «Журавлей» жертвам войн всех времен.
Могильные памятники древних времен — не помеха звучанию современных песен. Ведь солдаты всех войн, превратившиеся в белых журавлей, говорили перед смертью в последний раз одни и те же вечные слова. Один произносил: «мама», другой — «папа», третий — имя сына, четвертый — дочери, кто-то — любимой, друга. Они выкликивали любимые имена, дорогие места… «Они до сей поры с времен тех дальних летят и подают нам голоса».

Сообщение отредактировал Хунвейбин: 17 May 2011 - 18:33

[Хазар]

Пpожженная сволочь, Знатка и Сосо а чем вам Александр Межиров "Цены последней мечты" больше нравится?!
Вы только в смысл вчитайтесь повнимательней.

Смысл у Межирова как раз тот, что надо, выстраданный поэтом-фронтовиком. Лучше чем поэты-фронтовики, о войне никто не писал, исключение - военные песни Высоцкого.